Я была женщиной, которая провела большую часть своей жизни, «преследуя» людей, выливаясь на них, жаждала их, обслуживала их. Я страдала.  Идея о том, что кто-то где-то там будет готов поклониться мне, просто взглянув на меня, казалась мне абсурдной.